«Я сплю», – поняла Бриони.

Стремительное нечто снова мелькнуло в отдалении. Оно было одновременно и реальным, и призрачным, и как будто – принцесса это чувствовала – наблюдало за ней, хотя и бежало далеко впереди. Было ясно, что странное нечто пытается привести её куда-то, и это очень важно, и нужно не упускать его из виду, но она уже начала отставать. Чащоба становилась всё гуще и различить тропу стало труднее. Серебристый силуэт сверкнул ещё раз, на том конце темноты, и пропал.

Бриони проснулась с ощущением неудачи и потери – намного более сильным, чем после обычных снов, но не могла перестать терзаться тем, что упустила нечто важное. Фрейлины уже суетились вокруг неё, умоляя скорее подниматься с постели. У Бриони была назначено свидание.

Давет, по своему обыкновению, облачился в чёрное, но, в отличие от прошлой встречи, в этот раз его одежда больше подходила для дворцовых увеселений, чем блуждания невидимкой по тёмным переулкам и нищим кварталам. В разрезах рукавов пылал ярко-карминовый, подбой плаща был того же кровавого оттенка, да и чулки он подобрал с вертикальными узкими красно-белыми полосками.

– Новое место для встреч? – спросил Давет, обводя глазами Фонтанный дворик.

– Здесь чуть более людно. Меньше шансов, что нас кто-нибудь подслушает, – Бриони оглядела наряд мужчины. – Вы стали чуть менее незаметны, чем обычно, мастер дан-Фаар.

Он насмешливо поклонился.

– Миледи столь любезна. Так уж случилось, что я… после вас встречаюсь ещё кое-с-кем.

– С женщиной? – Бриони не понимала, почему это должно её заботить, но мысль об этом слегка царапнула.

В кои-то веки улыбка Давета не была ни многозначительной, ни насмешливой.

– Надеюсь, принцесса, я ваш друг. Не более, возможно, но и не менее. Но, на минуточку, – я вам не слуга. Мои свидания – это только мои свидания.

Бриони проглотила отповедь, легонько сжав талисман Зории на груди, чтобы напомнить себе о том, что действительно важно. Он верно сказал: у неё не было права – и более того, никакой веской причины – интересоваться тем, как Давет проводит время и с кем, до тех пор, пока это не касалось её собственной безопасности.

– Пока мы друзья, – ответила она, – пока я могу доверять вам, Давет. Да, я серьёзно – мне очень нужен кто-нибудь, кому я могла бы доверять.

Мужчина странно посмотрел на девушку.

– Вы кажетесь испуганной, принцесса.

– Не испуганной. Но я попала в… сложное положение. Я пускаюсь в долгий путь. И когда ладья отчалит, уже нельзя будет повернуть обратно к берегу.

Бриони снова поднесла руку к пузырьку и подхватив его ладонью, погладила овальный бочок, размышляя о путешествии богини-девственницы.

– Вы мне поможете?

– Что вам требуется, принцесса?

Она рассказала, а после – спросила:

– Можете ли вы это сделать?

Теперь взгляд Давета, брошенный на неё, выражал и удивление, и намёк на восхищение.

– Ничего нет проще, но… – он пожал плечами. – Потребуется оплата. Люди, которые вам нужны, не работают за спасибо.

Бриони хохотнула. Даже для её собственных ушей смех прозвучал грубо. Это оказалось трудным решением. У принцессы возникло чувство, будто она и правда шагает в неизвестность.

– У меня есть деньги. Принц Энеас был настолько добр, что передал мне немного – пока я не улажу свои дела, как он выразился.

– Настоящий принц.

– Этого вам хватит?

Давет, посмотрев на золото, немного поколебался. В наступившей тишине плеск фонтана показался оглушающим.

– Более чем, – кивнул он наконец. – Остаток я принесу вам обратно, – мужчина встал. – Мне пора идти. Тогда прежде чем заняться… своими делами, я как раз успею дать ход этому.

– Благодарю вас, Давет, – девушка протянула ему руку. Помедлив мгновение, мужчина подхватил её ладонь и поднёс к губам, но взора от её глаз не отвёл.

– Почему вы так на меня смотрите? – спросила она.

– Никогда не думал, что узнаю вас с этой стороны, принцесса Бриони – не так скоро, во всяком случае.

Бриони почувствовала, что краснеет, но вечерние сумерки должны были скрыть это.

– Так что, голубка Зории на поверку оказалась хищной, а? Вас это разочаровало?

Её собеседник усмехнулся и покачал головой:

– Не хищной, о нет. Вот желающей защитить себя – да. Даже самые мирные из детей природы поступают так, – он посерьёзнел. – Я ошибочно полагал, что старый Шасо с его уроками вышиб из вас всю рассудительность.

– Что ж, возможно, но Шасо дан-Хеза умер.

Нападение на Дженкина Кроуэлла, посланника Южного предела, в людном месте и жестокое его избиение тремя бандитами на следующий день стало темой для разговоров всего тессианского двора. У выхода из его любимой таверны к послу неожиданно привязались трое обычных – как с виду казалось – отвратных пьянчуг, но не успел он и слова сказать, как двое его охранников были разоружены, избиты, а затем он и сам стал жертвой злодеев.

Случай казался довольно странным, но вполне объяснимым: Кроуэлл уже успел прославиться здесь как азартный игрок и человек малоприятный. Но что сделало происшествие предметом бурных обсуждений – хоть и ненадолго, поскольку у тессианской знати поводов для болтовни всегда было в изобилии – так это то, чему стал свидетелем, пока лежал на земле, избитый стражник.

Прямо перед тем, как нападавшие скрылись, один из разбойников присел на корточки рядом с окровавленным скулящим Дженкином Кроуэллом, но единственное, что удалось разобрать стражнику с того места, куда он упал, были слова: «…научись держать свои лживые россказни при себе».

Впрочем, к концу недели, в которую Кроуэлл – оставшийся, что необычно, в высшей степени немногословен относительно случившегося – прятал синяки и шрамы в своих покоях, избегая всякого общества, обитатели дворца Бродхолл переключили своё внимание на более свеженький и интересный скандал.

Глава 16

В грибных огородах

– Ты уверен, что с вами всё будет в порядке? – Опал нервно теребила край своего плаща. Ей ужасно не хотелось разлучаться с семьёй, но и Опал, и Сланец оба понимали, что так для неё будет лучше всего. – Ты ведь присмотришь за мальчиком?

– Не переживай так, любовь моя. Это всего на несколько дней, – муж обнял её и прижал к себе.

Сперва она сопротивлялась. Опал терпеть не могла, когда её стискивали, даже если так делал супруг – наверное, даже в особенности если это был он. Тесть Сланца, Песок Празиолит, однажды признался, что ему очень трудно приходится с женщинами его семьи: «Твоя Опал и её мать столько лет указывали мне, что делать. Даже не знаю, что со мной сталось бы, позволь они мне хоть раз решать самому – наверное, помер бы на месте». Сланец, никогда не ожидавший от женитьбы на Опал ничего иного, чем то, что, собственно, и получил – жену, которая одинаково горячо и любила его, и спорила с ним, – только улыбнулся и кивнул.

– На несколько дней? – переспросила она. – Послушай-ка, что кругом говорят: будто бы со дня на день уж и миру конец – так как ты думаешь, успокоят меня эти твои слова хоть капельку?

Но возражала жена только по привычке – они уже поспорили по поводу предстоящего расставания и пришли к согласию; да и, по правде говоря, идея отправиться обратно по большей части принадлежала Опал. Теперь, когда стало ясно, что война действительно может разразиться в любой момент, мужчин в Городе фандерлингов начали собирать в отряды, и Опал решила, что и женщины должны принять посильное участие: поэтому она возвращалась, чтобы, заручившись поддержкой Вермильон Киновари и других влиятельных женщин, организовать снабжение всем необходимым призванных на войну защитников города и помочь заменить их на важных участках работ. Сланец очень гордился женой и нисколько не сомневался, что справится она превосходно. Если уж Опал за что-то бралась, то доводила дело до конца.