И вот Горбун добрался до Ставки путями Ничто, и весь клан Влаги почувствовал, как он прошёл мимо них, но никто не мог ни увидеть его, ни услышать, ни учуять. Только остроглазый Охотник да легконогая Роща догадывались о том, где он прячется, хоть и не могли сказать наверняка, где именно. Жестокая и прелестная Роща бросилась за Горбуном в погоню, но не сумела схватить, оторвав лишь край его туники. Охотник послал вслед магическую стрелу; достигнув затерянных троп, по которым шагал Купилас, стрела оцарапала его ухо, так что кровь закапала на его плечо и руку слоновой кости. Но им не удалось остановить его, и скоро Горбун проник в самое сердце небесной цитадели, где хозяин спал, опоённый зельем. Горбун вошёл и запер за собой дверь.

– Просыпайся! – воскликнул он, обращаясь к спящему, желая, чтобы враг его знал, что происходит и кто это сделал. – Проснись, Горлопан, я пришёл прикончить тебя!

Даже выпив отраву Купиласа, Небесный бог оставался ещё очень силён. Он вскочил с постели, схватил свой ужасный молот Громобой, огромный, как телега, и запустил им в Горбуна. Но промахнулся и разбил на куски собственное громадное ложе.

– О, тебе не о чем беспокоиться, – поддел его Горбун. – Оно больше не понадобится тебе. Вскоре ты будешь спать в другой – холодной – постели в холодном месте.

– Предатель! – проревел Перин и запустил в него молотом со всей силой, на какую были способны его мощные руки. Если бы другой бог или человек – а не Горбун – был его целью, Громобой разнёс бы его в клочья и спалил их до угля. Но молот замер в полёте на полпути.

– Разве ты думал, что создам я оружие, которое ты мог бы обратить против меня? – вопросил его Купилас. – Ты назвал меня предателем, но это ты напал на моего отца – а твоего брата – и сверг его вероломно. Теперь же ты получишь, чего заслуживаешь.

И Горбун обратил молот Перина против него же, и каждый удар отзывался грохочущим рёвом разящей молнии. Повелитель небес вскричал, призывая на помощь семью и слуг. И все, кто жил на вершине Ставки, примчались на его зов. Но Горбун отворил двери в земли Пустоты, и прежде чем ещё хоть слово сорвалось с уст Небесного бога, ударил его вновь громадным молотом и отбросил назад, в открытые им двери. И Пустота начала засасывать его, словно смерч, но Повелитель небес что было сил уцепился за порог могучими руками. Он и не отпускал рук, и не мог вытянуть себя из царства Пустоты, где правила прабабка Горбуна. Горбун же лишь улыбнулся и отступил назад.

Открыв дверь в спальню, он спрятался за ней. Все боги, жившие на горе: и Мудрость, и Щитник, и Облака, и Смотритель – вбежали в покои. Увидя своего повелителя в такой опасности, они поспешили помочь ему, схватив за руку и пытаясь втащить назад – но магия Прабабки Ничто была слишком сильна и они не могли одолеть её. И пока они боролись, Горбун вышел из-за двери и неспешно подошёл к сухопарому Древности, который стоял позади всей толпы. Древность не мог даже дотянуться до небесного властителя, но он ухватился за Мудрость, которая тянула Охотника, державшего Перина за руку.

– Я помню, как ты плюнул на труп моего отца, – проговорил Горбун, поднимая обе руки: одну – из бронзы, другую – слоновой кости, – и толкнул старика в спину. Древность пошатнулся и упал на Мудрость, та упала на Охотника, и вскоре все, кто сбежался со всего дворца спасать своего хозяина, вместе рухнули в мир Пустоты. Хватка Перина ослабла, и они навсегда были ввержены в холодные объятия мрака – все до последнего.

Глядя на то, как они падают, Горбун рассмеялся, и смеялся, пока они вопили и сыпали проклятиями, и всего сильнее смеялся он, когда они сгинули во тьме. Долгое время тяготило его зло, причинённое ими ему, и он не испытывал жалости.

Один из отпрысков рода Перина, однако же, не поспешил в спальню на помощь своему господину. Это был Ловкач, который предпочитал перекладывать дела на чужие плечи. Когда же увидел он, что произошло, и как Повелитель небес, сильнейший из богов, был побеждён и предан изгнанию, Ловкач испугался и бежал из дворца, чтобы предупредить отца своего, Властелина камня. Так и случилось, что когда Купилас наконец сошёл с великой горы Ксандос и поспешил в дом Каменного бога, быстроногий Ловкач опередил его.

Горбун не приготовил никакой хитрости себе в помощь, так что когда он достиг главных ворот дома Властелина камня, он нашёл их запертыми и с опущенной решёткой, под охраной множества воинов. Но это не остановило Горбуна. Он крался мимо них по дорогам, известным лишь ему и его прабабке, пока не обнаружил, что стоит перед покоями самого Каменного короля.

Ловкач предупредил отца и только собрался улизнуть, как Горбун поймал его и они начали бороться. Купилас схватил Зосима за горло и не отпускал, хоть Ловкач и превращался то в быка, то в змею, то в сокола – и даже в живое пламя. Наконец он сдался и принял свою обычную форму, моля о пощаде.

– Я пытался спасти твою мать, – скулил Ловкач, – пытался помочь ей сбежать. И я всегда был тебе другом! Когда все остальные отвергли тебя, я говорил в твою защиту. Когда же они вышвырнули тебя, разве я не принял тебя в своём доме и не угощал вином?

Горбун расхохотался.

– Ты хотел получить мою мать – и получил бы, если б она не сбежала. Ты не защищал меня, не принял ничью сторону – ты всегда поступаешь так, чтобы потом заключить союз с победителем. Ты принял меня и угощал вином лишь затем, чтобы опьянить и выведать, как изготовить такие волшебные вещи, как те, что я дал Властителю небес и остальным, но моя рука из слоновой кости защитила меня, сломав чашу, и твой план не удался.

Он поднял Ловкача за горло и отнёс в покои Властелина камня. Горбун всё ещё опасался властителя тёмной земли, но знал, что всё должно завершиться – так или иначе. Властелин камня Керниос не доверял никому, и потому он не стал пить зелья, которое мать Горбуна подала ему. И теперь стоял, приготовясь, в своём наводящем ужас сером доспехе, со своим ужасным копьём, Звездой земли, в руке – в величии своей мощи, в собственном дворце.

Однако было у него и другое оружие, и когда Горбун, прошедший к замку дорогами Пустоты, появился перед ним из ниоткуда, Каменный король выставил это оружие перед собою.

– Вот твоя мать, – изрёк он, – которую ввёл я в свой дом и которая отплатила мне чёрным предательством! И если ты не сдашься мне, связав себя теми же заклятьями Пустоты, которыми ты погубил моих братьев, – Керниос крепко схватил женщину и направил конец копья на её горло, – она умрёт здесь, на твоих глазах!

Горбун не двинулся с места.

– Я был более милосерден к твоим братьям, чем они к моему роду: они не мертвы, а лишь спят в царстве пустоты и холода, как скоро предстоит уснуть и тебе.

Властелин камня расхохотался – как говорят, смех его был подобен ветру среди могил:

– Вечный сон в пустоте? И чем это лучше смерти? Что ж, пусть ты и полагаешь это милостью, тебе я даже такой не окажу! Либо ты убьёшь себя сам, либо твоя мать истечёт кровью – а после я всё равно убью тебя.

Горбун дёрнул вверх Ловкача, всё ещё задыхающегося в цепкой хватке его бронзовой руки:

– А как насчёт твоего сына?

Голос Властелина камня прозвучал недобрым гулом землетрясения:

– У меня было много сыновей. И если я выживу, будет ещё больше. А если нет – что мне до того, кто останется жить после меня? Делай с ним, что хочешь.

Горбун отбросил Ловкача в сторону, и долгое время они с Керниосом стояли, вперившись друг в друга, как два волка над добычей – ни один не желал нападать первым. И тогда мать Горбуна подняла дрожащие руки к острию копья и полоснула себя по горлу – и обливаясь кровью упала наземь.

Властелин камня не промедлил и мига: пока Купилас, застыв, в замешательстве глядел на мать, испускающую дух на полу, господин чёрной земли метнул своё страшное копьё – всё ещё в тёплой крови матери – в сердце её сына. Горбун попытался заставить копьё повиноваться себе, но не смог совладать с ним – Керниос наложил на оружие собственные заклятия. Только и успел он, что отступить в Пустоту. Копьё пролетело мимо и ударило в стену с такой силой, что обрушилось полдворца, а земля окрест вздрогнула и заходила ходуном. Когда Горбун вновь выступил из Пустоты, Керниос напал на него. Долго боролись они, и замок вокруг них разрушился – и сила их была столь велика, а вражда так сильна, что и самая каменная основа под замком была вся разбита и расколота, и пики гор, крепостью возвышавшиеся над домом Властелина камня, упав, обратились в пыль, и земля просела, и воды океана устремились во впадину, так что в конце концов противники оказались на островке посреди вод.